Краткое оглавление | 2 |
Полное оглавление | 3 |
Розничная выручка крупнейших публичных ретейлеров в сегменте FMCG за 2020 г. | 4 |
Динамика роста выручки крупнейших FMCG-ретейлеров за 2019-2020 гг. | 7 |
Разрыв в розничной выручке между крупнейшими FMCG-ретейлерами за 2019-2020 гг. | 8 |
Онлайн-продажи крупнейших публичных ретейлеров в сегменте FMCG | 13 |
Динамика роста выручки от онлайн-продаж крупнейших FMCG-ретейлеров за 2019-2020 гг. | 15 |
Развитие розницы крупнейших публичных ретейлеров в сегменте FMCG в 2020 г. | 17 |
Динамика развития розницы крупнейших FMCG-ретейлеров в 2019-2020 гг. | 19 |
Список диаграмм | 20 |
Список таблиц | 21 |
Рис. 1. Чистая розничная выручка крупнейших FMCG-ретейлеров за IQ 2019 г. – IVQ 2020 г., ₽ млн без НДС* | 6 |
Рис. 2. Темпы прироста чистой розничной выручки крупнейших FMCG-ретейлеров за IQ 2019 г. – IVQ 2020 г., % относительно аналогичного периода прошлого года | 8 |
Рис. 3. Розничная выручка крупнейших FMCG-ретейлеров за IQ 2019 г. - IVQ 2020 г., ₽ млн без НДС* | 9 |
Рис. 4. Розничная выручка крупнейших FMCG-ретейлеров за IQ 2019 г. - IVQ 2020 г., ₽ млн без НДС* | 10 |
Рис. 5. Разрыв в розничной выручке между ближайшими конкурентами среди крупнейших FMCG-ретейлеров за IQ 2019 г. - IVQ 2020 г., ₽ млн без НДС* | 10 |
Рис. 6. Разрыв в розничной выручке между X5 Retail Group и другими крупнейшими FMCG-ретейлерами за IQ 2019 г. – IVQ 2020 г., ₽ млн без НДС* | 11 |
Рис. 7. Разрыв в розничной выручке между X5 Retail Group и другими крупнейшими FMCG-ретейлерами за IQ 2019 г. - IVQ 2020 г., ₽ млн без НДС* | 12 |
Рис. 8. Выручка крупнейших FMCG-ретейлеров от онлайн-каналов за IQ 2019 г. – IVQ 2020 г., ₽ млн без НДС | 14 |
Рис. 9. Темпы прироста выручки крупнейших FMCG-ретейлеров от онлайн-каналов за IIQ 2019 г. - IVQ 2020 г., ₽ млн без НДС | 15 |
Рис. 10. Количество магазинов крупнейших FMCG-ретейлеров за IQ 2019 г. – IVQ 2020 г., шт. | 18 |
Табл. 1. Чистая розничная выручка крупнейших FMCG-ретейлеров за IQ 2019 г. – IVQ 2020 г., ₽ млн без НДС* | 6 |
Табл. 2. Темпы прироста чистой розничной выручки крупнейших FMCG-ретейлеров IQ 2019 г. – IVQ 2020 г., % относительно аналогичного периода прошлого года | 8 |
Табл. 3. Разрыв в розничной выручке между ближайшими конкурентами среди крупнейших FMCG-ретейлеров за IQ 2019 г. - IVQ 2020 г., ₽ млн без НДС*, % (отрыв от ближайшего конкурента по выручке) | 10 |
Табл. 4. Разрыв в розничной выручке между X5 Retail Group и другими крупнейшими FMCG-ретейлерами за IQ 2019 г. – IVQ 2020 г., ₽ млн без НДС*, % (отрыв X5 Retail Group от конкурентов по выручке) | 11 |
Табл. 5. Выручка крупнейших FMCG-ретейлеров от онлайн-каналов за IQ 2019 г. – IVQ 2020 г., ₽ млн без НДС* | 15 |
Табл. 6. Доля онлайн-каналов в выручке крупнейших FMCG-ретейлеров за IQ 2019 г. – IV Q 2020 г., ₽ млн без НДС* | 15 |
Табл. 7. Темпы прироста выручки крупнейших FMCG-ретейлеров от онлайн-каналов за IIQ 2019 г. - IVQ 2020 г., ₽ млн без НДС* | 16 |
Табл. 8. Количество магазинов крупнейших FMCG-ретейлеров за IQ 2019 г. – IVQ 2020 г., шт. | 18 |
Табл. 9. Абсолютный прирост розницы крупнейших FMCG-ретейлеров IIQ 2019 г. – IVQ 2020 г., шт. | 19 |
«РБК Исследования рынков», на основе данных сервиса аналитики маркетплейсов Moneyplace.io, провели анализ продаж в сегменте мужской обуви на трех крупных онлайн-площадках: Wildberries, Lamoda и Ozon. Для исследования использовались данные продаж устройств по системе FBO — схеме торговли, при которой товар хранится на централизованных складах маркетплейсов, откуда онлайн-площадки осуществляют доставку до ПВЗ или конечного покупателя.
До начала СВО российские компании активно развивали ESG-направления, что позволяло привлекать западных инвесторов и выпускать «зеленые» облигации. Например, объем размещений ESG-облигаций в 2021 году составил 211,9 млрд. рублей, но уже в 2022 году этот показатель составил всего лишь 106,2 млрд. Компании перестраивали свои бизнес-процессы, ориентируясь на экологические и социальные факторы.
В результате санкций западные страны практически прекратили сотрудничество с Россией по ESG-направлениям. Прекращены контакты с такими ключевыми агентствами, как GRI и CDP, что ограничило доступ к международным стандартам в сфере устойчивого развития.
Переориентация российского бизнеса на восточные рынки, включая Китай и Индию, привела к новым возможностям для ESG. В частности, Индия установила цель достичь углеродной нейтральности к 2070 году и планирует к 2030 году сократить углеродоемкость на 45%, что делает ее перспективным партнером.
В 2023 году на российском рынке появились новые ESG-инструменты, включая облигации устойчивого развития. Однако отсутствие значимых экономических стимулов по-прежнему ограничивает развитие этого сегмента. Эмитенты и инвесторы пока не получают ощутимых выгод от верификации выпуска в качестве ESG-инструмента, а эффект снижения ставок для «зеленых» облигаций (greenium) остается незначительным.
Для поддержки ESG-рынка были введены новые стандарты, такие как социальная таксономия, однако немногие компании в полной мере понимают, как ей пользоваться. Кроме того, финансовый сектор по-прежнему недостаточно открыт: информация о ESG-портфелях многих банков остается закрытой, что затрудняет создание полной картины рынка устойчивого финансирования.
Тем не менее в 2024 году Россия продолжила активное развитие ESG-проектов. Банк России взял на себя ведущую роль, занимаясь разработкой рекомендаций для банков и компаний по учету ESG-факторов. Этот шаг стал важной вехой для дальнейшего расширения устойчивого финансирования в стране.
Комплексный анализ и обзор тенденций ESG в России доступны в исследовании «AnalyticResearchGroup» «Развитие ESG-повестки в России: стратегия и перспективы. Июнь, 2024».